Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Кузьмин

– О, великий маг! Яви чудо!

– Два…Один…

Стационарный телефон взвился простенькой монотонной мелодией, но Анька даже не шелохнулась. Она просто сидела и насмешливо корчила рожи, изображая удивление в самых изощрённых формах.

– Ну, и кто же из твоих дружков подписался на эту фигню?

– Твоя мама…

Аня еле-еле себя сдерживала, что бы не выплеснуть на меня тонны смеха, и цистерны яда, но, как каждый нормальный скептик, она всё же решила проверить мои рукава на наличие потайного кармашка.

Моя милая взяла трубку.

– Ал-лё, – произнесла она пренебрежительным тоном, но услышав ответ из трубки, ойкнула, и тут же сменила цвет своих щёчек с ароматно розгового на пепельно-белый.

Я же как опытный иллюзионист подошёл к публике вплотную, нависнув своей массой над Анькиным ухом.

– Приветик, лепесточек… – прошептал я.

Аня услышала, что голос её матери сказал тоже самое.

– Да мам, привет, – голос моей девушки моментально осип, а взгляд уткнулся в отсутствующую пустоту. К моей ненаглядной пришло понимание, что фокус был не просто ловкостью рук.

– Как у тебя там дела? Что сегодня сделала? – продолжал я суфлировать её маму.

– Всё хорошо, мамуль. Документы одни разбирала и с Сашей встречалась.

– Ясненько. Передачу смотрела?

– Нет, не успела.

– Ну, ладненько. Я тебе хотела сказать… – я неожиданно прервался, словно запнулся о камень, неаккуратно лежащий посреди предложения.

– Ну, ладненько. Я тебе хотела сказать… – её мать повторила тот же манёвр.

Аня перевела взгляд на меня, безмолвно упрашивая пояснить этот поворот беседы.

– Это там твой папа её отвлёк, – пояснил я без промедления.

– Извини, – вернулась в трубку моя потенциальная тёща. – Папа меня просит побыстрее. Звонка ждёт. Я хотела сказать, что на следующий неделе к нам приедешь. У папы что-то там не получается с деньгами, поэтому тебе придётся пока у нас пожить.

– Хорошо, мам.

– Ну всё, люблю тебя, лепесточек.

– И я тебя, мамуль.

– Целую.

– И я тебя.

Аня медленно опустила телефонный аппарат, и трясущийся рукой продолжила массировать свой висок. Такая реакция у неё была каждый раз, когда она сильно нервничала или сильно задумывалась над чем-нибудь. А задуматься было над чем! Её мать откровенно недолюбливала меня, и пыталась редко перекликаться с моим существованием в этой, да и в любой другой действительности. Наши линии жизни шли по строгой параллели, такой строгой, что железнодорожники должны с нас эталоны снимать. Поэтому подговорить её маму на нелепый розыгрыш я ни как не мог.

– Господи Боже… – Анька подняла на меня взгляд, да такой, что сомнений не могло и быть – сила ШМЯКА наконец раскрылась для неё в полной мере.

За окном опускался снег, рисуя белыми пушинками ритмику блюза. Медленно и меланхолично он никуда не спешил, да и зачем, если каждую из миллиардов снежинок ждало тоже, что и остальных. Только свет фонарей жёлтым мерцаньем выделял некоторых «обречённых», и те кружились ярче остальных.

– И сколько раз? – Аня умудрилась поднять голову, хотя я её к себе прижимал довольно крепко.

– В смысле? – я продолжал смотреть в окно, немного выпячивая подбородок. Но лишь для того, что бы её дыхание ложилась на мою трёхдневную щетину.

– Сколько раз тебе пришлось угадывать программы и телефонный разговор? Сколько раз ты возвращался? – Аня вновь уставилась в кухонное окно.

– Восемнадцать раз.

– Ого! И я всё не верила?

– Нет. Просто я ошибался. А ошибаться здесь нельзя. Эффект не получался.

– Теперь ты человек, который никогда не ошибается.

– Ну что-то типа того, – проговорил я.

– Слушай, – её голос был настолько спокоен и нежен, что его действия на меня можно описать, как транс в апогее покоя. – А ведь ты можешь заново переживать те мгновения, когда нам вот так вот хорошо с тобой. Боже! Да ты можешь такие часы на неделю растягивать.

О да!

– О да!

– Жаль, что я этого не могу делать.

– Ну, ты можешь попробовать…

Анька разжала мои объятья и подошла к столу, где лежала заветная книга. С минуту они смотрели друг на друга, но никто так и не сделал решительных действий.

– Нет, спасибо, – в конце концов сказала та, что повыше. – Мне сейчас не о прошлом надо думать.

– Ты это о родителях?

Аня села за стол, и начала активно массировать себе висок.

– Да уж, дело дрянь, – согласился я с её мыслями. – Но ведь это ненадолго?

– Если у папы проблемы с чем-то, то это надолго.

– Блин!

Жизнь – капризная семидесятилетняя стерва, которая страдает от своего маразматического климакса, и в самый неожиданный момент нет-нет, да и сделает какую-нибудь неподобающую мерзость. Вопросы «Почему я?», «Почему сейчас?» и «За что?» задавать абсолютно бесполезно. Рациональность в составляющие маразма никогда не входила, и, судя по всему, совершенно туда не собирается.

– Хреново.

– Хреново.

Пока меня одолевали гневливые мысли о нашем положении, Аня совершила поистине исторический поступок, который повлиял на обе нашей жизни вместе взятые. В свои действия она не вкладывала ни волевых усилий, ни заработанных за жизнь знаний и навыков. Мне кажется, она даже не поняла, что именно сделала.

Как глупо иногда получается, что обыкновенное, можно сказать неосознанно-механическое действие может повернуть человеческую судьбу на все девяносто градусов, и задать такое немыслимое направление, о котором даже и подумать невозможно. Если представить, что такой принцип «безрассудных нелепостей» лежит в основе эволюций, революций, рождения религий и войн, то становится страшно. Страшно от того, что нами правит элементарное совпадение, а не «высшие силы» или «вселенская мудрость».

Или же всё же случай, это маска Бога?

Ну да Бог с ним, по сути Анька ни сделала ничего сверхъестественного, и сперва это даже не бросилось в глаза. Она просто в раздумьях взяла пульт и, не глядя в сторону телевизора, включила его.

– Обходя Черкасова, Инусов делает пас в сторону Иванова, который принимает на себя мяч, – напал на наш бедный слух телекомментатор, захлёбываясь в собственном речевом ритме.

Решение задачи с квартирой ко мне пришло молниеносной стрелой.

– Сколько у тебя стипендия? – спросил я, подойдя вплотную к экрану.

– Нам не хватит.

– Вместе с моей зарплатой?

– Это очевидно. У тебя ещё сессия на носу. Чем будешь за неё платить?

– Ты футбол любишь?

Аня фыркнула и уставилась на мою спину, которая перекрывала телевизор с очередным «вековым и решающим» футбольным матчем.

– Таимкин, что за допрос, блин?

– Я знаю как оставить тебя здесь, и обеспечить нас по самую макушку! – после этих слов я резко развернулся, открывая для взора моей благоверной телеэкран.

Переводя взгляд с телевизора на меня и обратно, Анька вопрошающе подняла бровь.

– Это закон жанра, милая. Если мне доступны прыжки во времени, то значит, я могу знать многие вещи наперёд!

– Ну и… – начала было Анька, но слагаемые «ежедневник», плюс «моя улыбка», плюс «футбол» сложились для неё в сумму, которая породила ту же мысль, что и у меня.

– «Спортивный альманах»! Результаты матчей!!! – крикнула она, хлопая себя по лбу.

– Закон жанра, – мне оставалась только кивать и улыбаться своей идее, которая черпала свои истоки из Голливудского блокбастера.

Аня глубоко дышала, еле сдерживая стоны радости и крик дурманного катарсиса. Денежный вопрос, который так плотно взял за горло нашу личную жизнь имел однозначный ответ – ежедневник.

– Значит так, – сказал я, сев за стол и раскрыв потрёпанную книжонку. – Если мы поставим на все близлежащие матчи зная результаты, то прибыль будет просто немыслимой. Мне кажется, нам этого хватит. Так?

– Точно! Надо завтра позвонить родителям и давать отбой.

– Ты сможешь их уговорить?

– У меня будет слишком весомый аргумент – деньги.

– Сегодня этот аргумент может уговорить кого угодно.

– Не умничай. Значит ты сейчас вернёшься на неделю назад и…

Мой указательный палец поднятый вверх остановил Аню, сигнализируя о том, что сейчас главный я, и только я.

– Нет. Неделя назад будет означать, что этого вечера для тебя не было. А повторять свои фокусы и снова тебя убеждать мне лень. Больно ты не доверчивая…

– Станешь тут доверчивой…

– Ладно-ладно. Да и узнавать результаты матчей бессмысленно, потому что ставки надо делать в середине недели, а не сегодня. Сделаем вот как – я переживу следующую неделю…

Аня закатила глаза и заныла сопливым голосом пятилетней девочки.

– Са-а-аш, ну я же съе-еду-у-у!

– Подожди. В конце следующей недели я соберу результаты нескольких игр, и вернусь сюда в «здесь и сейчас».

Анюта сделала «бровки домиком» .

– А папочка купит мне мороженку?

– Папочка купит тебе заводик по производству мороженок!

Моя рука со знанием дела скользнула по странице ежедневника, и по моей воле там появились дата и время этого вечера. Подчиняясь жизненной кривой, моя «способность» всё-таки нашла себе применение во благо. Пускай оно материальное и польза от него сугубо однобокая. Да и вселенское зло оно победить не пытается на усладу мировой общественности. Главное, что фантастика, до недавнего времени считавшаяся мной лишь художественным жанром, начала давать вполне реальные плоды на блюдце с каёмкой цвета индиго.